ИБН
АЛЬ-КУТЫЙЯ
Из
книги "История завоевания Андалусии"
Во
имя Аллаха, милостивого, милосердного, да благословит и охранит
Аллах господина нашего Мухаммеда, со всем родом его и сподвижниками.
Рассказывают, что у готов последним царем в Андалусии был
Гитица, который скончался, оставив троих сыновей. Старшего
из них звали Оломонд, среднего - Ромуло, а младшего - Артабас.
Когда Гитица умер, сыновья были еще малыми детьми, и царством
правила их мать. Столицей государства готов был город Толедо.
Однако Родерик, военачальник покойного правителя, восстал
против царицы и вместе с верными ему людьми захватил столицу,
изгнав оттуда сыновей Гитицы.
Когда же у берегов появились арабы и Тарик ибн Зияд - военачальник
халифа из рода Омайядов, аль-Ва-лида ибн Абд аль-Малика,-
ступил на землю Андалусии, Родерик послал гонцов к сыновьям
Гитицы, которые к тому времени возмужали и стали доблестными
рыцарями, и в своих посланиях призывал их встать на защиту
царства готов, дабы ударить по врагу всем вместе, одним кулаком.
Сыновья Гитицы откликнулись на этот призыв, собрали войска
и явились к Родерику, но, не доверившись ему, со своими войсками
остановились в Секун-де, недалеко от Кордовы.
Родерик вышел к ним навстречу, а затем они все вместе выступили
на сражение с Тариком. Но когда войска арабов и готов встали
друг против друга, изготовившись для боя, Оломонд и его братья
сговорились предать Родерика. Они тайно послали ночью гонца
к Тарику, сообщив ему, что Родерик был одним из псов царя
Гитицы, их отца, и послушно служил ему, но потом захватил
власть и овладел троном отца. Они предлагали Тарику заключить
с ними мир, обещали утром перейти со своими войсками на его
сторону при условии, что он вернет им отцовские земли в Андалусии,
все имения его, которых было около трех тысяч. Потом эти имения
стали называться "королевскими" владениями.
Тарик принял их условие, и утром сыновья Гитицы со своими
войсками перешли на сторону арабов, и это было причиной завоевания
Андалусии. Явившись к Тарику, сыновья Гитицы спросили его:
"Ты сам по себе эмир или над тобой есть еще эмир?"
Тарик ответил: "Надо мною - эмир, а над ним - еще эмир".
Затем Тарик разрешил им встретиться с правителем Магриба Мусой
ибн Нусайром, которому был подвластен, а Муса в то время находился
в Ифрикийи, что неподалеку от страны берберов.
Оломонд просил Тарика подтвердить грамотой их до-говоренность,
чтобы в ней содержались те условия, на которых они заключили
мир с Тариком. Полководец арабов сделал то, что они просили,
и они направились к Мусе. Они нашли его, когда он собирался
уже переправляться в Андалусию, и вручили ему грамоту от Тарика,
где было записано, что они согласны повиноваться ара-бам на
таких-то условиях. Но Муса отправил их к хали-фу аль-Валиду
ибн Абд аль-Малику в Дамаск. Там они встретились с халифом,
и тот подтвердил грамоту Тари-ка и велел составить подобную
грамоту для каждого из сыновей Гитицы, и в ней было записано,
что им даруется право не вставать, когда кто-нибудь входит
к ним или выходит от них, и это было сделано из почтения к
их царскому сану.
Потом они вернулись в Андалусию и жили там, окруженные почетом
и уважением. Оломонд скончался, оставив дочь, это и есть Сара
аль-Кутыйя Готская, и еще двух сыновей, бывших в год смерти
отца малыми детьми. Один из них стал потом епископом Севильи,
а второй, имя которому Аббас, скончался в Галисии.
Но младший, Артабас, вознамерился расширить свои владения,
решив захватить имения своих братьев, и случилось это в начале
правления халифа Хишама ибн Абд аль-Малика. Оломонд всегда
предпочитал Севилью, где у него была тысяча селений, расположенных
на западе Андалусии. Артабас постоянно жил в Кордове, и у
него тоже была тысяча селений, только в центре Андалусии.
К потомкам Артабаса принадлежит комес Абу Сайд... Что же касается
Ромуло, то он был также владельцем тысячи селений на востоке
Андалусии и постоянно жил в Толедо. Из его потомков можно
назвать Хафса ибн аль-Варра, кади местных мусульман-неарабов.
Когда Артабас начал притеснять братьев, Сара, дочь Оломонда,
приказала построить в Севилье корабль и, когда он был готов,
взяла с собой малолетних братьев и отплыла на этом корабле
в Сирию. Высадившись в Аска-лоне, Сара держала дальше путь
по пустыне и, прибыв в Дамаск, припала к вратам халифа Хишама
ибн Абд аль-Малика, напомнила ему о себе и о договоре, который
ее отец заключил с халифом аль-Валидом, и пожаловалась Хишаму
на своего дядю Артабаса, прося восстановить справедливость.
Халиф Хишам допустил Сару до себя, и, войдя к нему, она увидела
Абд ар-Рахмана ибн Муавию, будущего эми-ра Андалусии, который
был тогда еще юношей. Абд ар-Рахман запомнил это, и, когда
позже Сара приезжала в Кордову, он принимал ее у себя в присутствии
своих детей, чтобы почтить ее и показать свое расположение.
Халиф приказал составить для Сары грамоту и отправил ее к
Ханзале ибн Сафвану, эмиру Ифрикийи, наказав проследить за
исполнением договора, заключенного аль-Валидом.
Халиф Хишам выдал Сару замуж за Ису ибн аль-Музахима, и они
вместе отбыли в Андалусию, где им вернули их владения. Этот
Иса ибн аль-Музахим положил начало роду Ибн аль-Кутыйя. Иса
умер в тот год, когда эмиром Андалусии стал Абд ар-Рахман
ибн Муавия, а руки Сары стали добиваться Хамза ибн Муламис
аль-Мазхаджи и Умайр ибн Сайд. Эмир Абд ар-Рахман решил их
спор в пользу Умайра, и потомки их были самыми знатными людьми
в Севилье...
А теперь вернемся к тем временам, когда встретились на поле
боя Тарик с Родериком, и было это в долине около города Сидона,
и Аллах обратил в бегство Родерика и его войско. И бежал,
отягощенный своим оружием, Родерик, спасаясь от мусульман,
и бросился в протекав шую поблизости глубокую реку, и больше
никто его не видел, и тело его не было найдено.
А вот что еще рассказывают о причинах поражения Родерика.
Говорят, что у царей готов в Толедо был замок, где хранился
деревянный ларец, и в нем лежали четыре Евангелия. И готы
так почитали этот замок, что никогда не отпирали его врата.
И если кто-нибудь из правителей готов умирал, то на стене
замка писали его имя.
Когда же власть захватил Родерик, то стал носить царский венец,
чем вызвал недовольство своих поддан-ных, а потом решил открыть
двери того замка и достать ларец с Евангелиями. Он так и сделал,
хотя при-ближенные предостерегали его. И, открыв двери замка,
Родерик вошел вовнутрь и увидел на стенах изображения всадников,
видом похожих на арабов, вооруженных луками и копьями, и на
голове каждого была чалма. А под изображениями была начертана
такая надпись: "Если будет открыт этот замок и перед
глазами людей предстанут эти изображения, то придут в Андалусию
воины, подобные тем, что нарисованы здесь, и захватят страну".
Тарик вступил на землю Андалусии в девяносто втором году,
в месяце рамадане. А случилось это, как рас-сказывают предания,
вот по какой причине: некий купец из Андалусии по имени Юлиан
вел торговлю с магрибинской стороной и часто ездил в город
Танжер, жители которого были христианами. Родерик давал ему
нередко поручения, и Юлиан привозил ему от берберов чистокровных
коней и охотничьих соколов. А потом жена Юлиана скончалась,
оставив на руках его дочь, которая отличалась удивительной
красотой. Как раз в это время Родерик приказал Юлиану отправиться
на берберский берег и доставить ему разные товары, но купец
стал отказываться, говоря, что у него умерла жена и ему не
на кого оставить дочь. Тогда Родерик повелел Юлиану оставить
дочь в царском дворце, и купец повиновался.
Однажды царь увидел девушку, и она понравилась ему. Ночью
он проник к ней и обесчестил, а когда отец вернулся, девушка
обо всем рассказала ему, и тогда Юлиан отправился к царю и
сказал ему: "Я видел на той стороне таких коней и соколов,
какие тебе и не снились, но оставил их, потому что у меня
не хватило денег", Родерик, дав ему в достатке денег,
велел купцу вернуться на магрибинский берег и купить тех коней
и соколов. Но Юлиан отправился к Тарику ибн Зияду и стал склонять
его к тому, чтобы напасть на Андалусию, описывая красоту и
плодородие ее земель, говоря о слабости ее жителей, мирных
нравом и не отличающихся доблестью. Тарик тут же написал Мусе
ибн Нусайру, испрашивая разрешения на поход, и Муса приказал
ему переправиться на андалусский берег и напасть на Родерика.
Тарик собрал свои войска и, сев на корабль, отправился в путь,
чтобы высадиться на андалусский берег. И тут его одолел сон,
и ему приснился пророк Мухаммад - да благословит и да приветствует
его Аллах! - а вокруг него стояли его сподвижники из мухаджиров
и ансаров, и у каждого на поясе висел острый меч, а за плечами
- арабский лук. Пророк подошел к Тарику и сказал ему: "Вперед!
Выполняй свое дело!" И всякий раз, когда Тарик закрывал
глаза, побежденный дремотой, ему грезился тот же сон. Когда
же мусульмане прибыли к андалусскому берегу, Тарик обрадовался
и поздравил своих спутников.
Высадившись в Андалусии с войсками, Тарик двинулся вдоль берега,
и первым городом, который завоевали мусульмане, стал Картахена
в округе Альхесирас. Дабы устрашить врагов и напугать их,
Тарик приказал своим воинам умертвить некоторых пленных, их
тела разрубить на части и сварить в больших котлах, а остальных
пленных велел отпустить. Они разбежались, не веря в свое спасение,
и рассказывали всем встречным о том, что сделал Тарик со своими
врагами, так что сердца жителей Андалусии наполнились ужасом.
Потом Тарик встретился с войсками Родерика и сразился с ними
и разбил их, как уже говорилось.
После этого Тарик двинулся к городу Эсиха, а потом к Кордове
и Толедо, пройдя ущелье, которое с тех пор называется "ущелье
Тарика". Пройдя Галисию, Тарик дошел до Асторги.
Когда Муса ибн Нусайр узнал о победах, одержанных Тариком,
он позавидовал ему и поспешил с огромным войском прибыть в
Андалусию. Переправившись, Муса не пошел тем путем, которым
следовал Тарик ибн Зияд, а направился к месту, которое прозвали
"гавань Мусы", а затем двигался вдоль берега до
Сидоны и далее к Севилье, которую он захватил, а от Севильи
пошел на Аликанте и остановился у самых границ провинции Али-канте
в месте, которое получило с тех пор название "ущелье
Мусы". Оттуда его путь лежал на Мериду.
Некоторые знатоки истории говорят, что жители Али-канте не
стали сражаться с мусульманами, а сдались на милость победителей.
После этого ибн Нусайр, миновав ущелье Мусы, направился вслед
за Тариком ибн Зиядом через Галисию и догнал Тарика у Асторги.
Едва Муса расположился лагерем, как в Асторгу прибыл приказ
халифа аль-Валида ибн Абд аль-Малика, который повелел войскам
вернуться, и они вновь повернули на юг, но меж ними не было
согласия. Муса ибн Нусайр приказал построить крепости по всей
Андалусии и назначил эмиром своего сына Абд аль-Азиза, которому
велел оставаться в Севилье и посылать войска на запад и на
восток, довершая завоевание андалусских городов, на которые
еще не распространилась власть мусульман. Потом Муса ибн Нусайр
направился в Сирию в сопровождении четырехсот юношей, сыновей
знатных людей и царей Андалусии. У каждого из них на голове
был золотой венец, и были они опоясаны золотыми перевязями.
Когда Муса приближался уже к Дамаску, халиф аль-Валид опасно
занемог. Брат аль-Валида Сулайман, который дол-жен был наследовать
его престол, послал гонца к Мусе, повелев ему задержаться
до того времени, пока халиф аль-Валид умрет, чтобы торжественное
шествие вступило в Дамаск уже тогда, когда править будет Сулайман.
Но Муса был упрям, кроме того, он помнил благодеяния, оказанные
ему аль-Валидом, потому ответил гонцу: "Кля-нусь Аллахом,
я не сделаю этого. Достаточно, если я, не торопясь, продолжу
свой путь, а если Аллах захочет, чтобы я прибыл после смерти
своего благодетеля, то сбудется воля всевышнего, а не желание
человека". И случилось так, что Муса прибыл в Дамаск
еще при жизни аль-Валида, и Сулайман затаил против него зло.
Когда же он стал халифом, то приказал Мусе оставаться в Дамаске,
а затем заточил его, подвергнув взысканию. Он приказал также
убить сына Мусы, Абд аль-Азиза, которого тот оставил вместо
себя в Андалусии. Среди тех, кто получил приказ халифа, были
Хабиб ибн Абу Убайда аль-Фахри и Зияд ибн Набига ат-Тамими.
И они сговорились совершить это дело и отправились в мечеть,
где Абд аль-Азиз должен был читать пятничную проповедь. И
как только Абд аль-Азиз, войдя в мечеть, подошел к михрабу
и прочел суры "аль-Фатиха" и "аль-Вакиа",
заговорщики во главе с Хабибом и Зиядом набросились на него
и, подняв мечи, убили его, отрубили ему голову и отправили
ее халифу Сулайману в Сирию. Это произошло в мечети Рубайны,
что выходит на луга, окружающие Севилью, и где раньше была
часовня Рубайны. И кровь Абд аль-Азиза еще долго была видна
потом после его убиения...
Когда Сулайману принесли голову Абд аль-Азиза, оп велел привести
Мусу и показал ему на голову его сына, которая лежала в тазу.
И Муса, увидев ее, воскликнул: "Клянусь Аллахом, ты убил
его в то время, когда он произносил молитву!" И власть
Сулаймана была недолгой. И рассказывают, что был он тщеславен
и гордился своей внешностью, и утверждают, что, отправляясь
в мечеть, чтобы прочитать пятничную проповедь, он без конца
останавливался, подолгу любуясь собою в зеркале. А войдя в
мечеть, начинал проповедь зычным, громким голосом, но постепенно
голос его ослабевал, и под конец проповеди слова его были
едва слышны - и болезнь вошла в него, и вскоре он умер...
Разгневавшись на Мусу, халиф Сулайман заточил его, как уже
упоминалось, а затем казнил, и было это в конце девяносто
восьмого года. Вместо Мусы он назначил пра-вителем Магриба
и заморских владений, то есть Андалу-сии, Абдаллаха ибн Язида.
Абдаллах же назначил на-местником Андалусии аль-Харра ибн
Абд ар-Рахмана ас-Сакафи, ибо в те времена халиф не назначал
правителей Андалусии, поручая это правителю Ифрикийи или Маг-риба...
Когда же халифом стал Омар ибн Абд аль-Азиз, да помилует его
Аллах, он отправил в Андалусию ас-Самаха ибн Малика аль-Хаулани,
приказав ему увести из Андалусии все мусульманские войска
и всех мусульман из жалости к ним, ибо опасался, что враги
одолеют их и всех перебьют. Но ас-Самах известил халифа, что
сила ислама в этой стране велика, города многочисленны и крепости,
захваченные арабами, неприступны. Тогда Омар послал своего
маула Джабира для сбора хумса с Андалусии, и тот остановился
в Кордове. Джабир находился там некоторое время, пока не пришло
известие о кончине Омара, и маула приостановил сбор хумса,
а на собранные ранее деньги приказал построить акведук через
долину близ Кордовы, напротив водохранилища.
В сто десятом году правителем Андалусии стал Укба ибн аль-Хаджадж
ас-Салули, который был у власти вплоть до мятежа берберов
в Танжере, который возглавил некий Майсара, прозванный "Майсара-бедняк",-
а был он продавцом воды на рынке в Кайруане. Восставшие берберы
убили наместника Магриба Омара ибн Абдаллаха аль-Муради. Когда
жители Андалусии узнали о мятеже берберов, они тоже взбунтовались
против своего правителя Укбы и свергли его, посадив вместо
него Абд аль-Малика аль-Фихри...
Затем из Сирии прибыл Балдж ибн Бишр, дабы покарать берберов,
и остановился в городе Танжере, кото-рый еще называют Зеленым
городом. Он отправил гонца к Абд аль-Малику аль-Фихри, приказывая
ему направить Суда с войском для сражения с восставшими. Абд
аль-ЭДалик стал советоваться со своими доверенными людьми,
и те сказали ему: "Если ты предоставишь суда этому сирийцу,
он переправится в Андалусию, нападет на тебя и сместит с твоего
роста". И Абд аль-Малик решил не давать судов Балджу,
отослав гонца ни с чем.
Когда Ибн Бишр подавил восстание Майсары-бедняка, не получив
помощи от Абд аль-Малика, он приказал построить лодки, нагрузить
их оружием и снаряжением, верховыми и вьючными конями и на
этих лодках пере-правился на андалусский берег. Узнав об этом,
Абд аль-Малик аль-Фихри собрал войска и встретил Ибн Бшп-ра
у Альхесираса, где между ними произошло крупное сражение,
и аль-Фихри был в нем разбит. Балдж гнал Абд аль-Малика до
самой Кордовы, и между ними произошли восемнадцать сражений,
и все они кончались для аль-Фихри неудачей, так что в конце
концов Балдж вошел в Кордову и, взяв аль-Фихри в плен, повелел
распять его у входа на мост через долину Кордовы, где позже
была построена мечеть...
А в это время Абд ар-Рахман ибн Алькама аль-Лахми, которого
Абд аль-Малик назначил наместником Арагона, узнав о постигшей
аль-Фихри участи, собрал войска и двинулся против Балджа,
чтобы отомстить за смерть аль-Фихри. Его поддержало множество
андалусских арабов и берберов, и все они отправились на Кордову.
Балдж вышел против них во главе десяти тысяч сирийцев и людей
из рода Бану Умайя, а у Абд ар-Рахмана ибн Алькамы было сорок
тысяч. Между ними произошло кровопролит-ное сражение близ
селения Аква-Портора в округе Уэль-вы. На закате бой кончился,
и обнаружилось, что из людей Ибн Алькамы убито десять тысяч,
а из воинов Балджа - всего тысяча. Тогда Ибн Алькама сказал:
"По-кажите мне этого Балджа". А надо сказать, что
Ибн Аль-кама был одним из самых метких стрелков своего време-ни.
Когда на следующее утро снова началось сражение, ему показали
Балджа, и он выпустил в него стрелу, которая, попав в рукав
кольчуги, пригвоздила руку Балджа к телу, и Ибн Алькама воскликнул:
"Ну вот я и попал в этого Балджа". К вечеру бой
стих и Балдж умер от этой раны. Однако сирийцы не покинули
Кордову,- их предводителем стал Салаба ибн Салама аль-Амили,
а Ибн Алькаме пришлось вернуться на границу.
Между тем арабы и берберы Андалусии не перестава-ли воевать
с пришельцами, сирийцами и Омайядами, говоря им: "Нам
самим мало места в этой стране, уходите отсюда!" Узнав
о смуте, раздирающей Андалусию, халиф Хшнам ибн Абд аль-Малик,
посоветовавшись с верными людьми, решил прибегнуть к помощи
людей из Бану Му-дар и назначил правителем Андалусии Абу-ль-Хаттара
аль-Кальби, вручив ему грамоту на правление и знамя. Прибыв
в Андалусию, он надел платье, пожалованное ему халифом, приказал
привязать знамя к острию копья и направился к Кордове, где
постоянно происходили стычки и бои между местными арабами
и пришельцами. Подъехав к долине, он остановился на возвышенном
месте, с которого было видно поле боя. Тут сражающиеся заметили
его и, увидев знамя халифа, прекратили битву и поспешили к
Абу-ль-Хаттару. Он спросил их: "Вы будете слушать и повиноваться
мне?" Они ответили: "Да". Тог-да Абу-ль-Хаттар
сказал: "Вот грамота повелителя правоверных, которая
назначает меня вашим правителем".
Жители Кордовы, арабы и берберы, сказали: "Слуша-ем и
повинуемся, но пусть пришельцы-сирийцы уйдут отсюда, здесь
нет места для них". Абу-ль-Хаттар ответил: "Дайте
мне войти в город и отдохнуть, а потом я исполню ваше пожелание.
Мне пришла в голову мысль, которая разрешит ваши споры, если
пожелает Аллах".
Когда Абу-ль-Хаттар обосновался в Кордове, он велел позвать
к себе вождей сирийцев, среди которых был Сала-ба ибн Салама
аль-Амили, аль-Ваккас ибн Абд аль-Азиз аль-Кинани и другие
сторонники Балджа, взял их под стражу и сказал: "Повелителю
правоверных стало ясно, что смута в Андалусии происходит из-за
вас. Отправляйтесь в Танжер и не возвращайтесь сюда".
Выслав зачинщиков смуты, Абу-ль-Хаттар занялся расселением
сирийцев по разным областям Андалусии, чтобы удалить их из
Кордовы, где не было им места и не хватало еды. Жителей Дамаска
он поселил в Эльвире, жителей Палестины - в Сидоне, жителей
Хомса - в Севилье, жителей Киннасрина - в Хаэне, а тех египтян,
которые были с ними,- в округе города Веха, и велел кормить
их местным жителям-неарабам из зиммиев. А местные арабы и
берберы сохранили свое имущество, и никто из них не пострадал...
После смерти Абу-ль-Хаттара правителем Андалу-сии стал Юсуф
ибн Абд ар-Рахман ибн Хабиб ибн Абу Убайда, сын Укбы ибн Нафи
аль-Фнхри. И он оставался на этом посту два года, а Сумайль
ибн Хатим был его вазиром и правил всеми делами, не ища его
совета.
Но потом пришла весть, что в Андалусию прибыл Вадр, вольноотпущенник
Абд ар-Рахмана ибн Муавии. Этот Бадр прибыл в Андалусию по
приказанию своего господина, который бежал из Сирии и скрывался
у людей из рода Бану Вансус, омайядских вольноотпущенников
в стране берберов. Бану Вансус послали весть об этом Абу Усману,
который был тогда шейхом и главой вольноотпущенников, и Бадр
остановился у него в селении Торос. Абу Усман начал рассылать
во все стороны гонцов, сообщая о прибытии Бадра и о том, что
Абд ар-Рахман скрывается в землях берберов.
А в это время правитель Андалусии Юсуф аль-Фихри готовился
к походу против христиан. Абу Усман и его доверенные люди,
придя к Бадру, сказали: "Подожди возвращения наших друзей
из похода, мы встретимся с ними, тогда и затеемся, не отлагая,
этим делом". Что же касается Юсуфа аль-Фихри, то он благоволил
к вольноотпущенникам Омайядов, называя их "наши мавали",
и в его войске было множество воинов из этих вольноотпу-щенников.
Когда Юсуф аль-Фихри вернулся, одержав победу и захватив богатую
добычу, Бадр и его друзья встретились с Абу Саббахом аль-Яхсуби,
шейхом арабов, проживающих на западе Андалусии, в селении
Мора, принадлежащем к округу Севильи, и с другими знатными
арабами, среди которых были и соглашавшиеся признать власть
Аббасидов, и отказывавшиеся сделать это, открыто неповиновавшиеся
новым халифам, сменившим Омайядов. Еще до окончания похода
и возвращения всех воинов не-довольные просили Абу Аббада
Хассана ибн Малика, кото-рый жил в Севилье, войти в доверие
к Абу Саббаху и напомнить ему о тех благодеяниях, которые
оказали ему Омайяды, особенно Хишам ибн Абд аль-Малик. Абу
Саб-бах, не забывший благодеяний прежнего халифа, согла-сился
помочь потомку Омайядов, а потом они вместе отправились к
Алькаме аль-Лахми и известному своей доблестью Абу Илафе аль-Джузами
и его родичам, предводителям сирийцев в Сидоне, и те также
присоединились к ним. На их призыв откликнулись также и кахтаниты
в Эльвире и Хаэне, а также в Кадиксе...
Затем заговорщики сказали Бадру: "Теперь отправ-ляйся
к своему господину". Но когда он прибыл к Абд ар-Рахману,
тот сказал ему: "Нет, так будет опасно, если я высажусь
в Андалусию без них". Бадр вернулся в Андалусию и передал
ответ Абд ар-Рахмана. В это время Юсуф аль-Фихри собирался
в поход против Сарагосы, где против него восстал Амир аль-Кураши,
именем которого по сей день зовутся ворота в этом городе.
Абу Усман, шейх вольноотпущенников Омайядов, и его зять, с
кото-рыми вел переговоры Бадр, отправились в Кордову, чтобы
своими глазами убедиться, что Юсуф аль-Фихри выходит из городских
ворот, ибо опасались, как бы тот не про-ведал про их планы.
Увидев, что Юсуф аль-Фихри вместе со своими войсками покинул
город, они вошли к вазиру Сумайлю ибн Хатиму и попросили разрешения
поговорить с ним наедине. И они напомнили Сумайлю о всех благодеяниях,
которые оказали ему Омайяды, и о предпочтении, которое они
отдавали его предкам перед иными, и сказали, что Абд ар-Рахман
ибн Муавия спасся от пре-следования и бежал в земли берберов,
скрываясь там и опасаясь за свою жизнь. Они признались в том,
что к ним прибыл вольноотпущенник Абд ар-Рахмана, прося от
его имени о заступничестве и помощи, и добавили: "Он
обращается к тебе с просьбой, которая тебе известна и которую
ты наверняка помнишь". И Сумайль сказал: "Да, я
выполню его просьбу, клянусь честью, и мы во-влечем в дело
этого Юсуфа, отдав его дочь в жены Абд ар-Рахману, так что
он станет родичем правителя. Если же он откажется, я сам ударю
мечом по его лысине".
Порешив на этом, заговорщики вышли от Сумайля и встретились
в Кордове в тот же день со своими сторонниками из вольноотпущенников.
Договорившись с ними обо всем, они вернулись к Сумайлю, чтобы
проститься с ним, и Сумайль сказал им: "Я долго думал
о том, что вы мне предложили, и вспомнил о том, что Абд ар-Рахман
- потомок тех людей, которым все под силу: стоит одному из
них помочиться, и все мы захлебнемся. Аллах избрал вас для
доброго дела, выполняйте же его, а мне следует хранить в тайне
то, что вы мне доверили, и не препятствовать вам".
Они ушли от Сумайля и встретились с Тамамом, сыном Алькамы,
и, взяв его с собой, они отправились к Абу Фариа, известному
своим искусством в мореходстве и управлении судами, и встретились
у него с другими сирийскими вольноотпущенниками, примкнувшими
к ним. Договорившись обо всем, они отправили Бадра в сопровождении
Тамама ибн Алькамы к Абд ар-Рахману на африканский берег на
корабле, которым управлял Абу Фариа.
Когда они пересекли море и встретились с Абд ар-Рах-маном,
тот спросил: "Скажи, Бадр, кто этот человек и кто его
отец?" Бадр ответил: "Это твой вольноотпущенник
Тамам, а кормщик - Абу Фариа". И Абд ар-Рахман воскликнул:
"Его зовут Тамам, что значит "Завершение",
стало быть, наше дело завершится успехом, а Фариа означает
"Девица", и это говорит о том, что мы возьмем в
жены эту страну, словно прекрасную девицу, если того пожелает
Аллах".
Затем они отправились в Андалусию. Переплыв море, они высадились
в гавани аль-Мунаккиб, где их встретили Абу Усман и Абдаллах
ибн Халид и проводили в селение Торос в дом Усмана.
Наместником в этой области был Джидар ибн Амр аль-Кайси, которого
известили о прибытии Абд ар-Рах-мана, и он сказал: "Приведите
его ко мне в праздник жертвоприношения на площадь, и увидите,
что будет, если Аллах пожелает". Когда настал день праздника,
Абд ар-Рахман явился, сопровождаемый Усманом и Абдаллахом,
и, когда проповедник собрался начать проповедь, Джидар встал
и возгласил: "Я свергаю Юсуфа аль-Фихри и отказываюсь
признать его власть, а эмиром над нами назначаю Абд ар-Рахмана
ибн Муавию, сына халифа Хи-шама, он наш эмир и сын нашего
эмира. Что скажете, люди?" И все собравшиеся крикнули:
"Мы скажем то же, что и ты!" И после окончания молитвы
все как один при-сягнули Абд ар-Рахману, поклявшись соблюдать
ему верность.
Затем к Абд ар-Рахману присоединились сирийцы Сидоны и местные
арабы и со стороны Севильи подошел Абу Саббах, так что у него
собралось многочисленное войско. Остановившись в Севилье,
он стал принимать присягу от всех арабов, что стекались к
нему из разных областей Андалусии.
Известие об этом дошло до Юсуфа аль-Фихри, когда он возвращался
из похода на Сарагосу, разгромив восставшего против него аль-Кураши
и захватив его в плен. Он тотчас же направился к Севилье,
но Абд ар-Рахман, узнав о его приближении, пошел на Кордову,
так что их разделил Гвадалквивир. Увидев, что Абд ар-Рахман
решительно устремился к Кордове, аль-Фихри повернул в столицу,
а Абд ар-Рахман остановился в селении Балья в округе Севильи.
Тут шейхи арабов стали говорить: "Что это за эмир, у
которого нет знамени? Это может быть истолковано ошибочно",
- и решили поднять знамя Абд ар-Рахмана, и стали искать по
всему войску достаточно длинное копье, чтобы к его древку
привязать знамя. Та-кое копье нашлось только у Абу Саббаха,
и к нему привязали знамя, и его освятил Фаркад ас-Саракости,
которого почитали самым праведным человеком в Андалусии.
Абд ар-Рахман спросил: "Какой сегодня день?" Ему
ответили: "Сегодня четверг, день стояния на Арафате".
Тогда Абд ар-Рахман промолвил: "Сегодня день Арафата,
а завтра пятница, день праздника жертвоприношения. И я надеюсь,
что завтра между мною и аль-Фихри прои-зойдет то, что случилось
между кайситами и моими предками в день Мардж-Рахит".
А надо сказать, что день Мардж-Рахит - это день сражения,
которое произошло в местности, носящей такое название, близ
Дамаска. В этот день сразились Марван ибн аль-Хакам из рода
Омайядов и ад-Даххак ибн Кайс аль-Фихри, полководец Абдаллаха
ибн аз-Зубайра. Тогда тоже была пятница и праздник жертвоприношения,
и счастье повернулось к Марвану, отвратившись от аль-Фихри,
так что в тот день было убито семьдесят тысяч воинов из племени
Кайс и других североарабских племен.
Об этом говорит Абд ар-Рахман ибн аль-Хакам:
Видно,
племени Кайс счастья не суждено.
Было при Мардж-Рахит племя побеждено.
Потом
Абд ар-Рахман ибн Муавия приказал своим людям собраться в
путь и идти всю ночь, чтобы наутро оказаться у ворот Кордовы.
Обратившись к воинам, он сказал: "Нашим пешим воинам
будет трудно поспеть за конниками, поэтому каждый из конных
пусть посадит позади себя пешего воина". Оглянувшись,
он увидел молодого араба и спросил его: "Кто ты будешь,
молодец, и как твое имя?" Тот ответил: "Мое имя
Сабик ибн Малик ибн Язид, что значит "Опережающий, сын
владеющего, сына увеличивающего". И Абд ар-Рахман воскликнул:
"Твое имя означает, что мы опередим, овладеем и увели-чимся
в числе! Садись со мной на коня, дай мне руку". Этот
юноша уцелел, и его потомков стали называть "Бану Сабик
ар-Радиф", а слово "радиф" означает пешего,
которого конный взял с собой в седло, посадив позади себя
.
И войска выступили, и шли всю ночь, и наутро очутились в окрестностях
Кордовы. И когда войска аль-Фвхри и войска Абд ар-Рахмана
выступили на сражение, то их разделяла река на расстоянии
мили. Полководцы приказали остановиться у водоема, что ниже
нории, как называют арабы оросительное колесо. Первым, кто
направил своего коня в реку из воинов Абд ар-Рахмана, был
Асим аль-Урь-ян, а за ним двинулись уже и пешие, и конные
бросились в воды и перешли реку, и аль-Фихри не смог остановить
их. Сражение произошло на ближнем к Кордове берегу, а потом
Юсуф аль-Фихри обратился в бегство и не смог скрыться в своей
крепости. Абд ар-Рахман, оттеснив вра-гов и продвигаясь вперед,
захватил крепость, вошел в нее и первым делом направился к
кухням, приказывая на-кормить его людей. К нему вышли жена
и две дочери аль-Фихри, которые сказали: "О родич, соверши
доброе дело и окажи благодеяние, подобно тому, как Аллах оказал
благодеяние тебе!" Абд ар-Рахман ответил: "Я сделаю
это, прикажи привести вашего имама". Когда тот явился,
Абд ар-Рахман приказал ему совершить молитву вместе с его
воинами, а потом велел отвести женщин к себе домой, а сам
остановился на эту ночь в крепости. Дочь аль-Фихри подарила
ему невольницу по имени Хулаль, которая стала матерью эмира
Хишама, да помилует его Аллах...
На следующее утро Абд ар-Рахман отправился в мечеть, где собрались
все жители Кордовы, и произнес пятничную проповедь, обещая
всяческие блага мусульманам. А Юсуф аль-Фихри, бежав с поля
боя, направился в Гранаду, чтобы укрепить ее против врагов.
Абд ар-Рах-ман покинул Кордову, преследуя Юсуфа, но, когда
он находился уже далеко, ему стало известно, что сын Юсуфа,
обитавший в Мериде, узнав о том, что случилось с его отцом,
тайно отправился в Кордову и в отсутствие Абд ар-Рахмана проник
в крепость. Абд ар-Рахман поспешно возвратился, и сын Юсуфа,
узнав о его приближении, бежал в Толедо. Тогда Абд ар-Рахман,
оставив надежного человека в крепости Кордовы, вернулся в
Гранаду и осадил ее. А тем временем аль-Фихри прибыл в Толедо
и был там убит одним из своих прежних сторонников. Так Абд
ар-Рахман стал правителем всей Андалусии, и ему покорились
все области...
После эмиров Абд ар-Рахмана, Хишама и аль-Хакама власть перешла
к эмиру Абд ар-Рахману II, сыну аль-Хакама, да будет доволен
ими Аллах! Он правил наилучшим образом и проявлял постоянную
благосклонность к ученым людям, сочинителям и поэтам, так
что наука и образованность процветали в дни его правления.
И он жил, творя добро, и подданные отвечали ему благочестием
и достойным поведением. Он совершал множество походов в земли
неверных, то сам, то посылая туда войска под главенством своих
военачальников.
Абд ар-Рахман был осторожен в выборе людей, которые исполняли
обязанности кади. Он назначил на этот пост аль-Кураши, но
потом сместил его. А произошло это из-за слов, которые произнесла
какая-то женщина: обра-щаясь к Кураши, она сказала ему: "О
сын халифов, посмотри на меня и будь справедлив, как Аллах
справедлив к тебе". И кади аль-Кураши не возразил ей
и не поправил ее, сочтя слова ее неподобающими его сану. И
Муса ибн Джудайр, старший казначей Абд ар-Рахмана, донес халифу,
сказав, что произошло у кади с той женщиной, и добавив: "Тот,
кто не препятствует, чтобы его называли "сыном халифов",
пытается умалить твою власть, о повелитель правоверных!"
Одним из самых приближенных людей к Абд ар-Рах-ману был литератор
и поэт Убайдаллах ибн Карломан, сын Бадра-пришельца. Однажды
поэт Зирьяб, о котором сложено много преданий, спел в присутствии
Убайдал-лаха стихи Аббаса ибн аль-Ахнафа:
Зулум-обидчица
спросила между делом:
"Скажи мне, почему так исхудал ты телом?"
"О ты, пронзившая без промаха мне сердце,
В кого еще попасть жестоким этим стрелам?"
Абд
ар-Рахман сказал: "Первые строки не связаны с последующими,
между ними обязательно должны быть такие слова, которые бы
сделали смысл более ясным". Тогда Убайдаллах ибн Карломан
сказал:
Зулум-обидчица
спросила между делом:
"Скажи мне, почему так исхудал ты телом?"
Как жемчуг с нитки, слезы крупные роняя,
Ответил я в моем томлении несмелом:
"О ты, пронзившая без промаха мне сердце,
В кого еще попасть жестоким этим стрелам?"
И
Абд ар-Рахман обрадовался этому дополнению и богато одарил
Убайдаллаха.
Абд ар-Рахман ибн аль-Хакам первым из правителей Андалусии
принял сан халифа, он же первым ввел обычай, чтобы вазиры
являлись в его дворец и высказывали свое мнение по различным
вопросам, и потому у него были такие вазиры, которых не было
ни у одного халифа ни до, ни после него, как, например: Абд
аль-Карим ибн Мугис, Иса ибн Шухайд, Юсуф ибн Вахт и многие
другие.
Абд ар-Рахман ибн аль-Хакам приказал расширить кордовскую
мечеть, и постройка эта почти завершилась при его жизни, кроме
незначительных доделок, которые были сделаны уже при эмире
Мухаммаде. Абд ар-Рахман построил также мечеть в Севилье и
обнес стеной Кордову, когда столице стали угрожать набеги
северных язычников в двести тридцатом году. Это первое упоминание
о них, когда они напали на Андалусию, и испуганные жители
халифата покинули в страхе Севилью и искали убежища в Кармоне
и в горах, окружающих Севилью, и никто из жителей запада Андалусии
не осмелился сражаться с северными язычниками...
--------------------------------------------------------------------------------
Использованная
литература: "Средневековая андалусская проза", изд.
Художественная литература, 1985 г.
